Искусство Виктора Борисова-Мусатова является замечательным примером русского модерна и символизма, оказавшего влияние на целую плеяду художников. Друг живописца, Владимир Станюкович писал: «Задача преобразить жизнь, превратить окружающую действительность, убогую и жалкую, в красочное видение. Пышное, блещущее, зовущее вдаль преследовало молодого художника». И он находит выход, обращаясь в своем искусстве к прошедшим эпохам — прихотливой сказочности рококо и галантным празднествам Антуана Ватто. Сценки-видения из XVIII столетия Борисов-Мусатов разыгрывал в имении Слепцовка, близ Саратова.

«Кузнецовские “Фонтаны” бьют водой, которая проведена из мусатовского “Водоема”» — такую меткую характеристику раннему периоду творчества Павла Кузнецова дал Абрам Эфрос. Действительно, на формирование Кузнецова как художника существенное влияние оказал Виктор Борисов-Мусатов. Кузнецов воспринял и мусатовский импрессионизм, и мир видений и грез, и даже декоративизм старинных гобеленов из коллекции Радищевского музея. Работы Кузнецова начала 1900-х годов, в том числе «Голубой фонтан», исполнены в мусатовской манере — тонкими и дробными мазками, создающими особую воздушную среду, мерцающую и переливчатую.

Пётр Уткин был дружен с Павлом Кузнецовым и Виктором Борисовым-Мусатовым и нередко работал вместе с ними на пленэре, на Зеленом острове на Волге. Пейзажные композиции Уткина, в отличие от картин импрессионистов, — это не только попытка зафиксировать мгновение, передать световоздушную среду. Не удовлетворяясь внешними эффектами, художник наделяет свои пейзажи символистским содержанием, дополнительными уровнями смыслов, использует элементы стилизации. В своих декоративных, тяготеющих к картине-панно произведениях художник обращается к пограничным состояниям природы: пишет сумерки, ночные сцены, пейзажи, залитые холодным лунным светом.