Собрание Майи и Анатолия Беккерман, Нью-Йорк
После Башкирии Давид Бурлюк отправляется на восток России. Летом он переезжает во Владивосток, но уже 1 октября 1920 года оказывается в Японии. В стране восходящего солнца он был встречен как «прославленный живописец». И уже спустя десять дней после своего приезда Бурлюк открывает в Токио «Первую выставку русских художников». Выставка имела успех и отправилась в турне по стране. К 1920-му году публика в Японии уже была знакома с современной французской живописью. Здесь знали о творчестве Ван Гога, многие молодые мастера слышали о кубизме и футуризме. Почва была подготовлена. Бурлюк оказался в центре художественной жизни. Японские авангардисты с энтузиазмом встретили у себя «отца русского футуризма». Сохранилось воспоминание японского художника Таи Канбара о том, какое впечатление на него произвели работы Бурлюка: «Это было потрясающе, настоящее чудо для всех японцев. Работы тех направлений, которые мы сегодня именуем фантастическими, повествовательными, реалистическими, дадаистскими, футуристическими, кубистскими, были выставлены вне всякого порядка. Я посещал выставку едва ли не каждый день».
Успех выставок и внимание прессы способствовали невероятному творческому подъему Бурлюка. В японский период художник создал около трехсот пейзажей, и почти половина всех работ так и осталась в собраниях музеев Японии и частных коллекциях.
В Японии Бурлюк работал в разных стилях, но в первую очередь ему хотелось объяснить японцам принципы футуризма. Характернейшее футуристическое полотно того времени — «Японка, сеющая рис». Художники-футуристы стремились живописными средствами передать ощущение динамики. Для этого они многократно изображали один и тот же объект и смещали его контуры, визуализируя фазы движения во времени. Но в отличие от других художников русского футуризма, предпочитавших изображать город с его шумом и суетой на улицах, Бурлюк показывает жительницу японской деревни, а ее действия воспринимаются как некий религиозный обряд.
Эту картину Бурлюк подарил своему близкому другу Владимиру Маяковскому во время приезда поэта в Америку. После его смерти Бурлюк с помощью Лили Брик возвращает ее себе и в 1930-х годах вновь экспонирует в Америке.